Близнецы - Страница 33

И однажды проснувшись так, он, особо не задумываясь, нацепил куртку и поехал в центр. В одном из небольших оружейных магазинчиков купил электрошок — самый мощный из тех, на которые не требовалось разрешение. Он потратил почти все деньги, но на душе стало поспокойнее. С электрошоком в кармане — по уверению продавца, пробивавшем самую толстую куртку (главное, не касаться врага о время разряда) — он чувствовал себя увереннее, хоть, конечно, и понимал, как это чувство безосновательно и опасно.

На этом покупки не закончились. В трех разных салонах он приобрел три простенькие Ноки. Затем поехал на Гостиный двор. Поднявшись по эскалатору, вышел на Невский — сырой, просторный, заполоненный неоном и людьми — и, отыскав желтую стойку подключения к сотовой связи, двинулся к ней.

Как Артем и ожидал, продавец (рыжий мечтательный юноша с явными признаками недоедания в лице и фигуре) не стал отказываться от сделки, услышав о забытом паспорте. Ему платили по пятьдесят рублей за каждый заключенный договор и он не хотел их терять.

Пройдясь по ближайшим торговым центрам и съездив еще на Сенную и (в целях конспирации и от нечего делать) на Ладожскую, Артем приобрел еще пять симок на, соответственно: Алькова Александра Алексеевича, Буркина Бориса Борисовича, Ветлицкого Вениамина Валентиновича, Гайко Григория Геннадьевича и Дальского Данилы Дмитриевича.

Все имена Артем аккуратно записал на бумажку — чтобы потом можно было пополнить счет.

— Что дальше? — спрашивал он у Гипнос — Мы не можем вечно прятаться? Тем более, здесь.

— Дальше прятаться не придется, — уверенно ответил вместо девочки Танатос.

— Когда — дальше? Где тот конец света, который вы принесли?

— Он придет незаметно…

— «Как тать в нощи»?

— Да, — сказала Гипнос, — именно так. Какие-то мелочи меняются, как они меняются всегда, постоянно. Но это только будет казаться, что изменения обыденны и ничем не отличаются от прежних… — она почесала кончик носа и посмотрела на брата.

— Куча мелочей, — сказал Танатос, — всяких дуратских мелких чудес. Но когда они вдруг сложатся — мир окажется совсем другой.

— Лучше? — хмыкнул Артем.

— Наверное, нет. Ну, немного лучше, потому что моложе. Чище, что ли… Я вообще-то не знаю, — ожидаемо закончил он.

— Ладно, — сказал Артем и затушил окурок в сырой земле — они разговаривали на улице, в одном из многочисленных запущенных уголков старого кладбища, — наверное, рано об этом.

Он поднялся с поваленного ствола, на котором они сидели и отряхнул джинсы, — пошли.

А ночью — сумасшедшей от электричества и водки ночью — состоялся еще один разговор.

— Я посмотрел, — вдруг сказал Андрей, кивнув на ноутбук, — они и правда в розыске.

— А там не объяснено, зачем они нужны?

— Как бы пропали, — улыбнулся Андрей, — родители их ищут.

Артем долго давил окурок в банке из-под шпрот, служившей пепельницей.

— Ну да, — наконец сказал он, — логично.

— За них награда предложена, — сказал Андрей, внимательно глядя на Артема, — немаленькая.

Артему вдруг подумалось, что пьян здесь только он. Опьянение вдруг тяжело навалилось, застучало болью в груди, вдавило голову в плечи, пеленало глаза… А Андрей смотрел, склонив голову на бок.

— Они стоят больше, — наконец разлепил распухшие губы Артем, — они… Что ты мне подсыпал? Ты же что-то подсыпал мне! — вдруг отчаянно прорвалось из него.

— Нет. Ты просто не умеешь пить.

— Они — наш новый мир, — наконец выговорил Артем, — не трогай их.

Он встал и убрел, пошатываясь, в коридор. Запершись изнутри, он лег спать в комнате детей.

«Завтра уезжаем… Все, завтра едем», — думал он, засыпая, и мысль была радостная, новая, открывающая дорогу вперед.

Но завтра было уже поздно.

Они завтракали в загаженной кухоньке, глядя на вечереющее небо. Андрея не было с самого утра (их утра, начинавшегося часов в пять вечера). Артем, маясь головной болью и еще больше неустроенностью и смутой их нынешней жизни, пересказал детям вчерашний разговор с Андреем.

— Сдать-то он, наверное, сдаст. Но, может, не сразу… — Протянул Танатос.

— А толку, что не сразу?

— Я почти поправился, — сказал мальчик и осторожно дотронулся до щеки, — Да и продержаться недолго осталось.

— Опять вы про свой конец света? — вздохнул Артем.

— Новости посмотри, — сказала девочка, — увидишь. Из мелочей все и складывается.

Пожав плечами, Артем взялся за ноутбук.

— «В Днепре завелись крокодилы. Благодаря промышленным отходам, средняя температура в реке повысилась настолько, что позволила сбежавшим из зоопарка крокодилам поселиться под Киевом». То? — хмыкнул Артем.

— И это тоже, — серьезно кивнула Гипнос.

— Для конца света маловато и как-то слишком реалистично. Но примем. Читаю дальше: эпидемия детских и подростковых самоубийств продолжается в Великобритании. Сегодня в разных частях Лондона погибли трое школьников: двенадцатилетняя Энн Прайс, семнадцатилетний Фарид Анлара и пятнадцатилетний Мэтью Найли. Полицией ведется расследование относительно принадлежности погибших к молодежной организации «Революция своими силами», пропагандирующей, цитата, «освобождение рабочего класса путем самоуничтожения эксплуататоров своими собственными силами». Нда…

— Вот видишь, — сказал Танатос, — может, когда он нас сдаст, уже и поздно будет.

— Надо уезжать, — сказала Гипнос, — нам еще месяц нужен, может, даже больше.

Артем закурил, потер ноющие виски. В кружке чая дрожало его отражение. Артем помешал ложечкой. Отражение распалось и сложилось снова.