Близнецы - Страница 56

Енот и Сергей все сидели в засаде, распластавшись в кустах на пригорке, чуть поднимавшемся над вырубкой.

Аня и остальные тесной группкой столпились в глубине леса, а Ваня направился к товарищам. Шагал по лесу он бесшумно (Ваня был экологом старой закалки и успел еще поездить в лагеря «Радуги»).

— Ну как? — негромко спросил он.

Сергей резко обернулся (взметнулись и опали черные волосы), стрела вжикнула и унеслась куда-то в небо.

— А, черт, ты…

— А ты кого ждал? — улыбнулся Ваня.

— Да хрен его знает. Тревожно что-то стало.

Енот довольно гыкнул, Ваня тихонько посмеялся.

— Вы все?

— Все.

— Здесь никого. Хоть сейчас начинай.

— Зайдем все же с грунтовки. На всякий случай, — сказал Ваня, — пошли.

Ночной лес шуршал, потрескивал, покрапывал дождик по опавшим листьям, где-то далеко пели неведомые ночные птицы, и в их голосах были одиночество, и отчаяние и безбрежная радость полета, простирающимся под крыльями упругим темным небом.

— Это кто? — тихо спросила Аня.

— Гуси. Гуси улетают на юг.

— Под Питером живут дикие гуси? — удивился Ян.

— Осталось еще немного.

Они вышли из чащи на старую, раскисшую грунтовку и Енот вдруг остановился.

— Подождите-ка, — он вынимал из рюкзака какую-то тяжелую черную ленту, тускло поблескивающую металлом.

— Что это? — спросил Ваня.

— Сюрприз для пожарных, — ответил довольный Енот, — полицейская штука, я, в общем, через папу…

— Предупреждать надо, — строго сказал Сергей.

— Вылетело из головы как-то.

Они натянули поперек дороги шипастую ленту, закрепили концы и чуть присыпали размокшей землей. Пошли дальше.

— Ну вот, — сказала Яна, — в настоящих партизан превращаемся.

Голос у нее был довольный.

На расчищенной от леса круглой поляне молчаливо темнели приземистые бытовки, в стороне, ближе к опушке, стояли два бульдозера и желтел одинокий фонарь. Все вокруг было завалено размокшими кусками коры, обрубками стволов, растопыренными ветвями. Сильно пахло сырой древесиной.

— Ну и мерзкое же местечко, — с удивлением сказал Ян.

— Ничего, сейчас повеселее будет.

Минут пятнадцать они, как положено, наблюдали за вырубкой. Тишина и темнота, только вьются вокруг фонаря серые комочки мотыльков.

— Ну что, пошли? — спросила Яна.

— Пошли, — вздохнул Енот. Он достал из рюкзака канистру с бензином и веревки, вынул из кармана пистолет.

— Тревожно что-то.

— Вот ты за*бал, — сказал Сергей.

Он, в качестве прикрытия, оставался здесь. Остальные двинулись вперед.

— Если что — стреляй по фонарю, — наставительно сказал напоследок Ян.

— Респиратор не забыл? — сердито буркнул Сергей.

— На фига стрелять по фонарю? — спросила Аня, — все равно светло будет.

Ян не ответил.

Сторожко прошли меж низких кубиков бытовок. Хрустели под ногами истоптанный, искалеченные куски деревьев, выплывал из темноты оранжевый цвет бульдозеров, бились о толстое стекло фонаря мотыльки.

Ян, держа за кончик, окунул в канистру веревку, затем облил высокие шины бульдозеров бензином, протянул импровизированный фитиль. Ваня ссыпал поверх маслянистой жидкости заранее истолченное сухое горючее.

— На, поджигай, — Ян сунул сестре зажигалку, — а то вдруг рукава парами пропитались.

И через секунду обе машины уже плясали в ярко-желтом праздничном пламени. Мечущийся, прыгающий свет танцевал на их неподвижных, улыбающихся лицах. И тут Аня увидела.

В кабине бульдозера спал (все еще спал) мужчина. У него было серое, усталое лицо и черная щетина, и прыгающий свет проскальзывал по этому мертвому лицу, то скрывая его в тени, то снова открывая.

— Там! — закричала Аня, указывая рукой. Но они все так и стояли, будто зачарованные, и Аня бросилась к полыхающей машине.

Вместе с Енотом они кое-как выволокли ничего не понимающего спросонья рабочего из бульдозера и связали остатками фитиля.

— Вот так зеленые постепенно отходят от марксизма, — раздумчиво прокомментировала Яна. В глазах у нее плясали желтые огоньки.

— Вы, — яростно обвела их глазами Аня, — вы все видели, вы видели его.

Лицо у нее покраснело от огня и жара, куртка была прожжена, но хуже всего были руки — резиновые перчатки расползлись и вплавились в кожу.

— Вы, — она будто не узнавала товарищей, — вы видели его.

Енот опустил глаза. Лицо Яна пряталось в темноте, его сестра улыбалась. Ваня смотрел прямо и бесхитростно.

— Пойдемте, — наконец сказал он, — дома поговорим.

Над головами них вдруг пронеслась стрела, раздался звон, фонарь погас и стекло неслышно осыпалось на землю. Стало чуточку темнее.

— Что там такое? — встретил их встревоженный Сергей.

— Рабочий в бульдозере, — Ваня мучительно улыбнулся, — мы не сразу его… заметили.

— А что…

— Дома поговорим, — неожиданно солидно прогудел Енот.

В тишине, подсвеченные сзади высокими языками пламени, они шли по грунтовке, затем — через лес, вдоль опушки и по полю, средь высокой сухой травы.

— Ты где так стрелять научился? — спросила Яна.

— Я раньше ролевиком был, — пренебрежительно улыбнулся Сергей, — за эльфов поигрывал.

Больше за всю дорогу не было сказано ни слова.

Дома они так же молча расселись в гостиной. На столе весело сверкали в электрическом свете бутылки, рюмки и стаканы. Снежным пластом лежали ломти сала, по-домашнему зеленели соленые огурцы.

— Тошнит уже от этой водки, — сказал Ян и встал, — кому еще пива принести?